На днях мне пришла любопытная весть из Санкт-Петербурга: небольшая по объему книга волгоградки Эллины Глазуновой под рабочим названием «Секретарь Салона потусторонних писателей» подготовлена к печати и, скорее всего, осенью поступит к читателям. Издатели попросили меня написать вступление к книге, зная, что более семнадцати лет я исследую феноменальные способности Эллины и в курсе самых разных проявлений ее таланта. Она не перестает удивлять меня и по сию пору.
На связи «тот свет»
В свое время Эллина Борисовна окончила Волгоградский институт искусств, отделение режиссуры, много лет возглавляла культурно-массовый сектор Городищенского Дворца культуры, а сейчас стала заместителем директора ДК. Знаю, что ею гордится и коллектив, и жители поселка Городище: столько энтузиазма, идей, души вкладывает в свою работу эта красивая женщина.
Однако ситуация с продиктованными Эллине с «того света» текстами весьма неординарна и заслуживает отдельного разговора.
Первые диктовки она получила в начале 90-х годов прошлого столетия, когда вслед за текстами «Михаила Булгакова» Эллина стала записывать стихи убитого незадолго до этого поэта и певца «Игоря Талькова». Я пока намеренно беру эти имена в кавычки, поскольку явных доказательств у нас, естественно, нет. Хотя, к примеру, обширный фрагмент из продолжения романа «Мастер и Маргарита», продиктованный Михаилом Афанасьевичем или, вернее, его душой, по всем признакам напоминает творческую манеру знаменитого писателя. Да и Таль-ков легко узнаваем по стилю стихотворений.
Как шли послания? Первое было особенно памятным.
- Я сидела, задумавшись, с ручкой над белым листом бумаги, сочиняя сценарий детского праздника ко дню Октябрьской революции, как вдруг рука сама дернулась и вывела слово «Оверест», — вспоминает Эллина. - Так завязался диалог с неким посредником из потустороннего мира, который мог обеспечивать контакты с самыми разными людьми на «той» стороне. Позже Оверест «связал» меня с прабабушкой Евдокией, сообщившей удивительную весть о том, что я как две капли воды похожа на ее двоюродную сестру Оксану, утонувшую в девичестве от несчастной любви. Однако я об Оксане ничего не знала...
Зато это сообщение повергло в шок маму Эллины Розу Константиновну, которая помнила о давней семейной трагедии, но никогда не говорила об этом при дочери. Очередные вопросы позволяли сделать твердое заключение - с ними действительно общается сама баба Дуня! Позже это заставляло Эллину серьезнее отнестись и к диктовкам ушедших писателей.
«Мы все здесь живые!..»
Потом в наш мир прорывались « оттуда » через Эллину «Александр Пушкин» , «Сергей Есенин», «Антоний Погорельский», «Маяковский», «Циолковский» и другие. Когда одна из волгоградских журналисток шутливо назвала Эллину «секретарем потустороннего союза писателей», создалось впечатление, что эта шутка очень понравилась в Зазеркалье, и передать через волгоградку свои новые произведения выстроилась целая очередь из умерших писателей. Среди них Александр Грин, Александр Твардовский, Виктор Цой, Михаил Шолохов, Денис Давыдов -всего на сегодняшний день мы насчитали 17 авторов.
Конечно, каждый факт трансляции художественных произведений из Тонкого мира нашими бывшими согражданами заслуживает соответствующих исследований, и я обращался с этими просьбами к специалистам. Однако быстро убедился, насколько сильны предубеждения не столько к стилю почивших авторов, но, главным образом, к самой возможности жизни после смерти. Никто не верил, что поэму «Пушкин на том свете» написал сам Александр Сергеевич, а фрагмент поэмы «Теркин на гражданке» -Твардовский. Главное возражение - «этого не может быть, потому что не может быть никогда!»
- Эпигоны, подделка, жалкое подражательство! - сыпались «заключения».
А на деле филологи отказывали не столько авторам, сколько самой возможности продолжения жизни и творчества за «последней чертой». Представляю, какой будет сюрприз для многих из них, когда они окажутся там... «Мы все здесь живые!» — сообщил недавно голос с того света, записанный на магнитофон российскими исследователями Артемом Михее-вым и Вадимом Свитне-вым. Питерские ученые с помощью инструментальной транскоммуникации осуществили подлинный прорыв — организовали достаточно устойчивую связь с потусторонним миром, но Нобелевка им, кажется, не грозит. Как ни печально, их не слышат коллеги по науке.
Но кто же водит рукой принимающего автоматическое письмо? Могут ли перечисленные в книге писатели с их фрагментами текстов быть к этому при-частны?
Тайна книги Шолохова
Четыре с половиной страницы убористого Эл-лининого почерка, исписанные второпях, с недостающей пунктуацией... Неужели сам Шолохов? Вот часть отрывка из не-дописанной книги «Они сражались за родину»:
«...Хороши вы, донские степи, предзакатной порой, когда, истомленные от палящего летнего солнца, засыпаете под легкое дуновение ветра, несущего за собой разухабистую, звонкую песню из ближайшей станицы! Но нынче не песня убаюкивает вас, а отдаленный грохот канонады и яркие всполохи, похожие на грозовые зарницы.
— «Утомленное солнце нежно с морем прощалось...» — сквозь зубы пробормотал Лопахин, устраиваясь на ночлег рядом с лежавшим у стены Копытовским, безмолвно глядящем в рваную дыру, зиявшую в ветхом потолке.
«Военные действия на территории противника», мать их! - зло подумал Лопахин, поглаживая саднящую раненную руку. -Где же эта территория? Бежим, как крысы, с собственной земли!»
Он вспомнил утреннюю встречу со старым безногим казаком и застонал. Застонал не от боли, а от той безысходности, которая терзала его душу все эти дни.
— Не спишь, что ли, Лопахин? - ткнул его локтем в спину Копытовский.
— Сплю.
— Не спишь. Я же слышу. Рука ноет?
— Душа у меня, Сашка, ноет, вот что! И самое досадное, что ничего изменить нельзя. Но ничего, завтра...
— Эй, Лопахин! Слышь, ты? Вставай! Вставай!
Кто-то резко потряс его за плечо. Он промычал что-то невразумительное.
— Вставай! Немцы!
За стенами слышался рев моторов, короткие автоматные очереди, картавая каркающая речь.
В заброшенный хутор входили немцы...»
Теперь-то кое-что становится понятным, и можно предположить, почему не дописан роман «Они сражались за Родину». Там, в продолжении, угадывалась такая страшная правда, такая боль и муки сражавшегося народа, что книга имела бы слишком опасную взрывную силу. Как и положено шолоховскому гению.
Будем благодарны за эту весть нам. Мне не хочется сейчас думать о мистификации — слишком серьезные вопросы: моральные, творческие - затронуты в этом небольшом отрывке. Я верю ушедшему писателю...
